Владислав Ходасевич
русский поэт,
литературный критик,
мемуарист
1886–1939
И весело, и тяжело
Нести дряхлеющее тело.
Что буйствовало и цвело,
Теперь набухло и дозрело.
И кровь по жилам не спешит,
И руки повисают сами.
Так яблонь осенью стоит,
Отягощенная плодами.
И не постигнуть юным вам
Всей нежности неодолимой,
С какою хочется ветвям
Коснуться вновь земли родимой.
23 ноября 1922, 27 марта 1923
Saarow
источник:
Серебрянный век
Владислав Ходасевич
Собрание стихов, Путём зерна
Сергей Есенин
русский поэт
1895 — 1925
Не жалею, не зову не плачу,
Всё пройдет, как с белых яблок дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым
Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое, холодком,
И страна берёзового ситца
Не заманит шляться босиком.
Дух бродяжий, ты всё реже, реже
Расшивеливаешь пламень уст.
О воя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств.
Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя? Иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льётся с кленов листьев медь…
Будь же ты вовек благословенно
Что пришло процвесть и умереть.
Сергей Есенин, 1921
Владислав Ходасевич
русский поэт,
литературный критик,
мемуарист
1886–1939
Пускай минувшего не жаль,
Пускай грядущего не надо –
Смотрю с язвительной отрадой
Времен в приближенную даль.
Всем равный жребий, вровень хлеба
Отмерит справедливый век.
А все-таки порой на небо
Посмотрит смирный человек, –
И одиночество взыграет,
И душу гордость окрылит:
Он неравенство оценит
И дерзновенья пожелает…
Так нынче травка проpaстaeт
Сквозь трещины гранитных плит.
лето 1920
22 апреля 1921
источник:
Серебрянный век
Владислав Ходасевич
Собрание стихов, Тяжелая лира
Родился в дворянской семье кронштадтского корабельного врача Степана Яковлевича Гу́милева (1836—1910). Мать — Анна Ивановна, урождённая Львова (1854—1942).
Николай Гумилев,
Анна Ахматова, Лев.
Учился в Царскосельской гимназии, плохо и однажды даже был на грани отчисления, но директор гимназии И. Ф. Анненский настоял на том, чтобы оставить ученика на второй год: «Всё это правда, но ведь он пишет стихи». Весной 1906 года Николай Гумилёв всё-таки сдал выпускные экзамены, в аттестата значилась единственная пятёрка — по логике.
С 1906 года много путешествовал по Европе, Африке, писал стихи, рассказы, издавался в журналах у Валерия Брюсова, Мережковского, издаёт несколько своих сборников стихов.
25 апреля 1910 года, после трёх лет колебаний, он наконец женился на на Анне Андреевне Горенко (Ахматовой), у них родился сын — Лев
В 1911 году при активнейшем участии Гумилёва был основан «Цех поэтов», в который, кроме Гумилёва, входили Анна Ахматова, Осип Мандельштам, Владимир Нарбут, Сергей Городецкий, Елизавета Кузьмина-Караваева (будущая «Мать Мария»), Зенкевич и другие.
В 1912 году Гумилёв заявил о появлении нового художественного течения — акмеизма, в которое оказались включены члены «Цеха поэтов». Акмеизм провозглашал материальность, предметность тематики и образов, точность слова. Появление нового течения вызвало бурную реакцию, по большей части негативную. В том же году акмеисты открывают собственное издательство «Гиперборей» и одноимённый журнал.
После начала Первой мировой войны в начале августа 1914 года Гумилёв записался добровольцем в армию. Вместе с Николаем на войну (по призыву) ушёл и его брат Дмитрий Гумилёв, который был контужен в бою и умер в 1922 году.
5 августа 1918 года состоялся развод с Анной Ахматовой. Отношения между поэтами разладились давно, но развестись с правом вновь вступить в брак до революции было невозможно.
3 августа 1921 года Гумилёв был арестован по подозрению в участии в заговоре «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева», которой, как позже выяснилось и не существовало вовсе… Друзья пытались выручить поэта, но, несмотря на это, вскоре он был казнён.
Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.
Гумилев Николай Степанович,
поэт, акмеист
1886 — 1921
Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.
Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Всё ж мучится таинственным желаньем;
Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;
Так, век за веком — скоро ли, Господь? —
Под скальпелем природы и искусства,
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.
Владислав Ходасевич
русский поэт,
литературный критик,
мемуарист
1886–1939
Проходит сеятель по ровным бороздам.
Отец его и дед по тем же шли путям.
Сверкает золотом в его руке зерно.
Но в землю черную оно упасть должно.
И там, где червь слепой прокладывает ход,
Оно в заветный срок умрет и прорастет.
Так и душа моя идет путем зерна:
Сойдя во мрак, умрет – и оживет она.
И ты, моя страна, и ты, ее народ,
Умрешь и оживешь, пройдя сквозь этот год, –
Затем, что мудрость нам единая дана:
Всему живущему идти путем зерна.
23 декабря 1917
источник:
Серебрянный век
Владислав Ходасевич
Собрание стихов, Путём зерна
Владислав Ходасевич
русский поэт,
литературный критик,
мемуарист
1886–1939
Так! наконец-то мы в своих владеньях!
Одежду — па пол, тело — на кровать.
Ступай, душа, в безбрежных сновиденьях
Томиться и страдать!
Дорогой снов, мучительных и смутных,
Бреди, бреди, несовершенный дух.
О, как еще ты в проблесках минутных
И слеп, и глух!
Еще томясь в моем бессильном теле,
Сквозь грубый слой земного бытия
Учись дышать и жить в ином пределе,
Где ты — не я;
Где отрешен от помысла земного,
Свободен ты… Когда ж в тоске проснусь,
Соединимся мы с тобою снова
В нерадостный союз.
День изо дня, в миг пробужденья трудный,
Припоминаю я твой вещий сон,
Смотрю в окно и вижу серый, скудный,
Мой небосклон,
Все тот же двор, и мглистый, и суровый,
И голубей, танцующих на нем…
Лишь явно мне, что некий отсвет новый
Лежит на всем.
17 декабря 1917
источник:
Серебрянный век
Владислав Ходасевич
Собрание стихов, Путём зерна
Анна Ахматова
поэт
1889 — 1966
Еще весна таинственная млела,
Блуждал прозрачный ветер по горам,
И озеро глубокое синело —
Крестителя нерукотворный храм.
Ты был испуган нашей первой встречей,
А я уже молилась о второй,
И вот сегодня снова жаркий вечер, —
Как низко солнце стало над горой…
Ты не со мной, но это не разлука:
Мне каждый миг — торжественная весть.
Я знаю, что в тебе такая мука,
Что ты не можешь слова произнесть.
Весна 1917,
Петербург
Владислав Ходасевич
русский поэт,
литературный критик,
мемуарист
1886–1939
Мир на земле вечерней и грешной!
Блещут лужи, перила, стекла.
Под дождем я иду неспешно,
Мокры плечи, и шляпа промокла.
Нынче все мы стали бездомны,
Словно вечно бродягами были,
И поет нам дождь неуемный
Про древние слезы Рахили.
Пусть потомки с гордой любовью
Про дедов легенды сложат –
В нашем сердце грехом и кровью
Каждый день отмечен и прожит.
Горе нам, что по воле Божьей
В страшный час сей мир посетили!
На щеках у старухи прохожей –
Горючие слезы Рахили.
Не приму ни чести, ни славы,
Если вот, на прошлой неделе,
Ей прислали клочок кровавый
Заскорузлой солдатской шинели.
Ах, под нашей тяжелой ношей
Сколько б песен мы ни сложили –
Лишь один есть припев хороший:
Неутешные слезы Рахили!
5 — 30 сентября 1916
источник:
Серебрянный век
Владислав Ходасевич
Собрание стихов, Путём зерна
Рахиль (ивр. רָחֵל, Рахель — «овечка») — в Ветхом Завете одна из двух жён патриарха Иакова, младшая дочь Лавана, сестра Лии, мать Иосифа и Вениамина.
Рахиль умерла при родах Вениамина около Эфрата, который называется также Вифлеем (Бейт-Лехем).
Рахиль символизирует не только мать, которой рождение ребёнка стоило жизни, но и мать, до конца сострадающую своим детям и заботящуюся о судьбе их детей.
Северянин Игорь,
русский поэт символист
1887 — 1941
Встречаются, чтоб разлучаться…
Влюбляются, чтобы разлюбить…
Мне хочется расхохотаться,
И разрыдаться — и не жить!
Клянутся, чтоб нарушить клятвы…
Мечтают, чтоб клянуть мечты…
О, скорбь тому, кому понятны
Все наслаждения тщетны!..
В деревне хочется столицы…
В столице хочется глуши…
И всюду человечьи лица
Без человеческой души…
Как часто красота уродна
И есть в уродстве красота…
Как часто низость благородна
И злы невинные уста.
Так как же не расхохотаться,
Не разрыдаться, как же жить,
Когда возможно расставаться,
Когда возможно разлюбить?!
Игорь Северянин, февраль 1916
