Гуляло солнце по квартире
и в это утро — как всегда:
луч забежал на стол и книги;
забрёл на горку — вспыхнула звезда
в бокале чешском красного стекла…

Я ждал его в конфетной вазе
(он так неспешно проползал
по тонкой ножке, замирая и в экстазе
её своей рукою, словно, обнимал…)

Но не дождался…Луч остановился,
подумал несколько минут
и, миновав свою любовь, вдруг углубился
куда-то внутрь, сменив внезапно прежний путь…

Я понял: лето завершилось,
и не вернут его: тепло,
антициклон и божья милость —
всё то что было — всё прошло…

Иными будут вскоре развлеченья
скупого солнца в комнате теперь —
жизнь изменила угол наблюденья —
чу, закурлыкал в небе журавель…

День знаний случился сегодня, ура!
Спешит нынче в школу толпой детвора.
Всё жаждут писать научиться, читать,
и умными взрослыми быстренько стать…

Когда-то мы тоже ходили до школы
всё было волшебно, всё было нам внове.
Сидели за партою и у доски
читали пред классом чьи-то стихи,
носили учебники в толстом портфеле,
и дёргали косы красавицы Веры…

Теперь провожаем детишек и внучек,
а кое-кто правнуков в школу за ручки…
И как хорошо, что в стране нашей есть
с историей праздник. Хвала нам и честь!

Сезон закончился, и календарик
перевернул последний летний лист…
На даче в тишине собаки где-то лают,
на ставший вдруг огромным лунный диск.

На осень двинулась природа:
устали мухи яростно жужжать;
рвёт ветер паутинки, но погода
не хочет в осень хладную вступать…
Безлюдьем наслаждаясь у окошка,
я провожаю солнечный закат.
В ушах звенит от тишины немножко,
лишь на веранде ходики стучат.

О сколько нам деньков ещё прелестных
отпустит нынешний сентябрь?
Хотелось бы побольше —
бесконечно — играй свою
неспешную мелодию ансамбль…

Последний вторник нынешнего лета.
Сегодня, други — День Кино,
давайте вспомним же об этом
о черно-белом и цветном …

Ужимки комиков, артистов —
киногероев прошлых лет,
когда тапёр был лишь речистым,
а в зале — дым дешёвых сигарет …
И замирая от боязни,
попасть под быстрый паровоз,
невольно, зритель не играя,
впадал в немой анабиоз,
рыдал, хватался за соседку
от чувств, овладевавших им,
и утирал лицо салфеткой,
поскольку был тогда раним …

Прошли годá, и в наши залы
пришли иные времена:
попкорн и кола пред экраном;
конфеты; прочая еда …
И ждём от фильмов спецэффектов,
побольше выстрелов, погонь,
любовных сцен, актёров чуть одетых,
экстаза чувств и потную ладонь
соседки рыжей иль брюнетки
(пожалуй это все-равно) …
Но звук ватсапа из гаджетки
вдруг прорывается в кино…

Последний вторник нынешнего лета …
Как жаль, как быстро всё прошло —
стихи осенние поэта Фета
прислали мне в «телеге» как назло…

Похолодало….
Утром ранним, одеть придется свитерок.
Шёл ночью дождь, крылечко в лужах.
Забытый мяч в кустах — промок.
И грустен вид вчерашних стружек.
И гомон птиц совсем умолк…
Но солнца луч прислал снаружи
привет сквозь толщу серых облаков…

Что ж, август к осени готовит
нас постепенно, неспеша
и шепчет: — лето всё ж проходит —
итоги подведём, друзья….

С удивленьем обнаружил —
дождик капает снаружи…
Солнце светит — дождь идёт,
месяц август — льёт и льёт.

Не даёт гулять мне в поле,
на лужайке, в огороде
не могу прибрать я грядки —
вот такие в августе порядки…

****

Тут шепнули, что есть мненье,
мол грибы растут быстрее…
Может быть, но вот беда
внучку деть куда, друзья…

Чтоб корзиночку собрать
рощи надо обежать,
лес соседний через поле,
а девчонка ноет, ноет
и не хочет отпустить
бабушке в лесу пройтись…
С дедом ей играть невмочь
и грибы сбежали прочь…

Стали чаще и гуще туманы
по утрам, — привиденья Земли —
разбегаются прочь по поляне,
лишь пробьются от солнца лучи.

Воздух сразу становится чище,
звук звучит по-иному совсем,
и ежи, не боясь заблудиться,
прошуршат вдоль забора, как тень.

Новый день начинается быстро —
уж соседей слышны голоса,
запах кофе, ребёнок речистый —
всё очнулось, от сна,… до темна…

У кого-то есть собака,
у кого-то хомячок,
а у нашего забора
дикий Шрек давно живёт.

Днём он трудится и косит
(ест, наверное, траву)
то урчит, то что-то просит —
очень тихо — не пойму…
А когда он спит иль дремлет,
то поселок слышит храп,
звук такой, что дом колеблет,
и похож на визг ста жаб.
Заглушает птичий гомон,
телевизор и комбайн,
с ним сравним лишь старт цирконов —
громогласен, как вулкан…

Час проходит, два иль восемь —
наступает тишина —
все вздыхают с облегченьем:
Шрек проснулся — спи страна…

Пишите друг другу письма
на белых, чистых листках,
слова в них полны лиризма
уже в самых первых строках.

Особенно, если цветные
рисунки иль буквы есть в них,
останутся дорогими —
не важно, что белый стих…

Пишите друг другу письма,
храните в шкатулках своих,
когда-нибудь дух романтизма
вдохнете, случайно открыв…

Припомнится вдруг как было:
веселая беготня;
как солнце за дом уходило;
и тихо всплывала Луна;
назойливый писк комариный;
вечерняя тишина;
и формы, плывущие мимо
в тускнеющих облаках.

Пишите друг другу письма,
не сообщенья в инете, друзья,
а на бумаге, что будут храниться,
в доме Вашем всегда…

Комары кусают только вкусных,
сладких, нежненьких людей,
а они, не разбираясь в чувствах
нежных насекомых, их гостей,
убивают, хлопнув по коленке
ловят, на лету хватая их
морят, брызгая отравой на жакетки
и ругают, маленьких таких…

Как же им обидно и досадно,
сев на вкусный, нежный локоток,
пробуравив крохотную рану,
быть застигнутым, расслабившись, врасплох…
А людишки, радуясь убийству,
ухмыляясь, гордо говорят:
— Вот тебе, проклятый, не вапирствуй!
и шлепком смертельным одарят.

Но за что, подумай, разве жалко
капли крови свежей и живой
ведь в природе все должны быть братья…
Брат бывает мелкий и большой.