Стихотворения, Проза, Цитаты, Афоризмы, Памятные даты

Огонь горит,
дрова пылают,
мы — наблюдаем сидя у окна,
как пламя жадно пожирает
в костре древесные тела …

Гоняет ветер, вихрь вздымая
над погибающим старьем,
и лижут языки всё обнимая,
не угасая даже под дождем.

Минута, час, проходит время,
и нагревается вокруг
трещит бревно, рождая племя
частиц, что возникают вдруг —
возносятся, перерождая
жизнь материальную в ничто,
в поток вселенский обращая
всё то, что им и начато …

Настало время перемен,
Привычный мир, в котором жили —
разрушен,
чередой измен —
когда-то мы его любили…

Он был нам мил своим старьем,
своей непогрешимостью убогой,
но час пришёл —
мы отдаем
его на откуп
новых технологий.

Продолжить чтение

События приходят и уходят —
что делать нам?
Всего лишь выбирать
в котором жить,
смотря что происходит,
от страха, сердцем замирать,
искать комфорт, в любимом кресле
чай пить, и сидя у окна,
чуть подпевая доброй песне,
искать в стакане радость дна ?..

А может быть,
как нас учили в “старой” школе,
быть Личностью,
и в руки смело взять,
не затеряться средь чужих историй —
свою, чудесную, создать ?..

Продолжить чтение

Мой старый друг считал, что строчки
нельзя выдавливать с трудом,
и рифмы ждал — писал он только ночью,
порой, с больною головой…
Мне видится, стихи — работа
такая же, как и у всех.
Трудна. Бывает, что в заботах
о слове проведёшь весь день,
а иногда — без остановки
бежит потоком в голове,
снуёшь по виртуальным кнопкам,
мысль оставляя на стекле.

Люблю в метро писать — удобно,
в вагоне, стоя в уголке,
смотреть на пассажиров, подбирая слово,
мечтать и думать о стихе.
Слова рождаются в тоннелях
под перестук и свист колёс
на пересадках, в галереях,
мурлычу что-нибудь под нос.

Продолжить чтение

Я во сне целовал твои тёплые губы,
исходящий от них неземной аромат…
И шептал тебе тихо:- любить тебя буду,-
май пургой накатил, падал снег на асфальт …

вся трава и тюльпаны белым покрыты —
майский холод забыл, что сейчас не январь.
Твои руки я грел — они были открыты,
тихо ветер ласкал непокрытый янтарь.

Но уж капает вновь на лицо и с деревьев
шапки снега ползут, ссыпаясь совсем
— И я тоже люблю, — шептала, — лишь время
сможет нас разлучить с тобою навек…

Солнца лучик пробился на миг из-за тучи,
чуть коснулся теплом, разогнав эту хмарь —
мир возник ослепительный, лучший, певучий,
и оттаял замерзший совсем календарь.

Солнца зайчик на столе:
— Лето, лето, — шепчет мне,
греет лист своим теплом,
несмотря что за стеклом,
движется — совсем живой
светлой яркой полосой.
Замирает вдруг на миг,
а потом опять бежит…

Стрелки тронул на часах,
но не сдвинул их назад,
всё вперёд бежит, идёт
вот уже на потолок —
комната уж вся светла —
солнцем и теплом полна,
пробежал по корешкам —
словно книжки почитал,
тронул угол у окна, —
попрощался и пропал.

Новый день пришёл ко мне
— Лето, лето, — шепчет мне…

Ты не даёшь мне спать порою,
частенько в гости приходя,
заводишь разговор со мною
о том, что мы, не говоря
бывало понимали с полуслова,
беседы странные ведя
со стороны сами с собою
о жизни нашей говоря …

Я помню разговор последний.
Твоей измученной Душе
искал пристанище ты верно,
придя на «исповедь» ко мне.
Надеюсь смог тебя «облегчить»,
найти так нужные слова,
понять, услышать и заметить
что было главным для тебя.

Всего полдня — неизмеримо мало,
так страшно мало времени для слов —
их в жизни нашей сказано немало
за сорок три с хвостом годов.
Казалось мне, тебе их не хватало,
ты торопился, унимая их потоп …
всё сказанное будет между нами,
как и незримая всегда была любовь.

***

Ты не даёшь мне спать порою,
но мне с тобою хорошо,
пусть слёзы и текут «рекою» —
ты приходи ко мне ещё!..

И будет ветром шёпот грёз
в дороге долгой и неблизкой,
где бесконечна россыпь звёзд
живёт в оправе из менисков,
среди цветных метаморфоз
и трубных воплей василиска,
людей, попавших под гипноз
всем им известного артиста …

Сквозь космос, время и сюжеты —
пустая трата бытия —
не посетят ли нас ответы
о неизбежности огня,
могУщего нести ракеты,
пространство надвое вспоря,
минуя солнца и планеты
себя, любимого, храня …

Лишь пролетя немного дальше,
поляну сверху обозря,
остановившись после марша,
взглянув на полотно холста,
становимся, как буд-то старше,..
и так приятна простота,
понятная, совсем без фальши —
жизнь, бесконечная дана…

Зазеленело.
Солнце в парке
ударило по всем весной,
надёжной и совсем земной.
Набухли почки и готовы треснуть,
а гомон птиц спешит к нам с первой вестью,
что кто-то уж листочки распростёр,
оделся в них и вырастил ковёр.

Мир распахнулся с новой песней
просторной, радостной, чудесной,
жизнь
началась уже везде —
в траве, на небе, на земле…

Я помню лето и сандалии,
за ними в обувном полдня стояли мы.
Коробку серую бечёвкой обвязали,
и передав, тихонько мне сказали:
— Носи, но по камням не бегай!
Я шёл домой задумчивый, несмелый
всё размышляя как же так — «не бегай…»

Придя домой, одел их осторожно,
они так сладко пахли кожей …
Я их лизнул, совсем немножко —
осталась на носу блестящая дорожка …
Я был влюблён в обувку эту,
что будь тогда хоть чуть поэтом,
сонет, поэму б сочинил —
вот до чего я их любил!..

А день спустя — рыдал девчонкой,
что оцарапал, вот неловкий,
и где?
На самом на носу,
играя с Толиком в лесу!

Прошла неделя… Уж не помню —
царапин куча … Я позволил
своим любимым истрепаться:
в футбол играл, под дождиком купался,
жуков давил, в войну (спартанцем),
с подружкой Таней целовался
(не помню, правда, наяву ль …),
ловил тритонов на пруду,
с Серёгой в классики играли,
а с Катей танцы танцевали,
нещадно шаркая ногами —
о, бедные любимые сандалии …
Вы столько в жизни испытали …

Спасибо маме — не ругала,
лишь банку с гуталином мне достала:
я их намазал, тряпочкой натёр
и вновь во двор гулять пошёл.