Последний день весны — прохладный, словно осень, нет на траве росы и бисер не разбросан …
Так хочется тепла, что было уже в мае — ждать говорят три дня до жизни в знойном рае.
Синеет небосвод — ни облачка нет утром; пар изо рта идёт; и гомон птичий чудный; уходит яблонь цвет; сиреневое царство, свой сладостный привет всем дарит – жизнь прекрасна!
Последний день весны, спешите насладиться — свежи её дары и зелень молодится …
Из звуков первых, вдруг родилось слово… Слова цепляются и льются ручейком — не то стихи, не то рассказ о чем-то новом, что видится сейчас, иль есть перед тобой …
Вот и со мною так происходило — учился каждый в жизни говорить, но я не помню как же это было, а ведь вот так, вполне могло б и быть. Бродя по дому, чуть качаясь стрёмно, держась за руку мамы иль отца, мы лепетали что-то неуёмно, ища в потоках звуков музыку словца … Сверяясь с затаившимся в глубинах, обрывком, целым, что пришло извне, знакомым, маминым любимым, в сознанье, сохранившимся во сне …
Ага, понравилось, неплохо бы запомнить и повторять его веселенький мотив, ещё, ещё, по комнатам он гонит, гонит и хочется догнать, чтоб до конца испить, насытится, отбросить прочь, найти иные звуки, что так и льются, льются из тебя мелодии, слова теперь не муки — они трепещут, рвутся прочь — волшебные слова!..
«Он любил три вещи на свете: За вечерней пенье, белых павлинов И стертые карты Америки. Не любил, когда плачут дети, Не любил чая с малиной И женской истерики. А я была его женой.» А. А. Ахматова
Он не любит три вещи на свете: дождя без своего участия; тихого утра, дня или вечера; и более всего, девушек в джинсах … А природа потакала ему, но, не была его женой.
Жизнь хороша бессмысленностью жизни Когда живёшь, как буд-то просто так, не находясь в исканьях смысла жизни ни в мыслях, в философии, в стихах.
Когда идёшь дорожками тенистым парком, внимая пенью отдалённых птиц, их суетой на ветках, шумным перепалкам, инстинктам жизни, веселящихся частиц.
Когда болезни оживают в организме, (казалось бы должны смириться уж с тобой) их гонишь прочь отчаянной молитвой и обретаешь вновь внутри себя покой.
Когда вдруг следуешь обычному укладу, лишь только потому, что так заведено; не возникают в голове слова: «так надо», и в глубине Души спокойно и тепло.
Порой волна приходит в воскресенье, порою в будни, в тишине с собой — невольно мысли соберут стихотворенье, нескладное, пришедшее само собой.
О чем оно? Так сразу и не скажешь… О том, быть может, что на Свете хорошо, когда внутри себя, с собою ладишь — с Душой и телом — с жизнью: вот тогда легко.